Офнир Рёгнвальдссон

Офнир Рёгнвальдссон из рода Фридвальдингов, что в Хаброк-фьёрде, с 10 лет был отдан в обучение Торстейну (брат деда) и обучался у него знахарству и лекарству в течение 14 лет (вплоть до смерти Торстейна). Одновременно изучал жречество (у него же).

С 857 г. исполнял лекарские функции в походах вместе с Торстейном и самостоятельно.

С 864 г. обучал лекарству и знахарству младших Фридвальдингов (Маргит, Астрид и др.).

С 866 г. - основной жрец в Хаброк-фьёрде.

РОЖДЕНИЕ. Славен род Фридвальда. Поют скальды громко Песни хвалебные Ренгвальду храброму. Сыны его смелы Хоть возрастом малы И скоро дружину Отцову пополнят Зрит не нарадуясь Ренгвальд на отпрысков Хельда могучая Вновь в положении

...Младший же сын Хельды смерть ее с собою привел. Долго после родов хворала Хельда. Бледной лежала, не вставала с ложа. А через десять месяцев умерла. Эриль тогдашний слаб был, лишь руками развел. Офнира же отдали кормилице. Мальчик уродился хилым, часто болел. Думали: в кого такой? У и верно ль Ренгвальдсон? К зиме уж думали - сдохнет. Но как-то выжил. Потянулся потихоньку за старшими: Тьодольфом, Эйнаром, Хагеном, Браги.

ТОРСТЕЙН. В 851 году во фьорд пришол неведомо откуда Фридвальдов брат - старый Торстейн. Где носило его и сколько лет было ему тогда - уж никто и не помнил. Да и спросить боялись. Торстейн был могучим эрилем и лекарем. Резал руны, ведал дары Одина. Многое знал, и сила Прадеда не обошла младшего Фридвальдова брата. Держался на ногах он крепко, говорить не любил, глубоко спрятанные в череп глаза смотрели зло. Из всех живших тогда во фьорде допускал до себя лишь самого Конунга да брата его - Торира (в то время Торир еще навещал фьорд). Младшего же племянника - Виклафа недолюбливал. Привечал также детей, но говорил с ними мало. Только бывало вечерами уступал просьбам внучатых племянников и усевшись у костра вел неторопливую речь о жарких битвах, и дальних походах, о детях Одина и жатве стрел. Больше других нравился ему Браги. Парень был смышлен и развит не по годам. Говорили даже, что эриль собирается взять его в ученики, да только не брал все, медлил. Офнир однажды спросил об этом у дядьки Торира. Тот сперва набычился, но потом ответил, что дед спрашивал руны о Браги, но те легли неблагоприятно. А в 858 году Браги не стало.

БЕРЕГ СНА. Это случилось в том же году. Однажды когда братья сидели и слушали рассказ эриля о том как он бил христиан в Бирке, Офнир вдруг уставился в одну точку и как бы "застыл". Глаза его остекленели. Братья, увлеченные расказом, даже и не заметили ничего - всего-то пару мгновений длился припадок; но ничего не укрылось от чутких глаз Торстейна. После того как все разошлись, он отозвал Офнира. Долго внимательно и как бы насмешливо разглядывал его, а потом задал вопрос от которого у десятилетнего пацана невольно холодок пробежал по спине: "Одноглазого что ли увидал?"

Конечно же, видеть никого из асов Офниру не доводилось, хотя видения посещали его уже не раз. Но когда бы ни случился припадок, видел маленький Ренгвальдсон всегда одно и то же: Гладкий, вылизанный волнами берег да стройные сосны, летящие в небо. Что это была за земля и отчего всякий раз приходила к нему в этих "снах-наяву", Офнир не знал. Но смутная надежда затеплившаяся тогда в его сердце от слов деда, жила с ним с тех пор всегда. Может и с Одноглазым когда-нибудь свидится доведется? Ведь встречал же Отца асов старый эриль, отчего же мне не судьба?

УЧЕНИК. Вскоре после того случая Ренгвальд стал упрашивать эриля взять кого-нибудь из своих сыновей в обучение. И Торстейн выбрал Офнира. Может оттого, что уже тогда молодой Ренгвальдсон любил капаться в травах, а может оттого, что его старшие братья не особо-то стремились к хитроумной науке.

...И начались дни учения. Торстейн учил Офнира травам и грибам. Долго, обстоятельно объяснял при какой хвори какая трава помогает, учил снимать жар, боль, жжение, вправлять вывернутые члены, врачевать раны. Учил варить отвары, объяснял как готовить сборы. Учил ядам, показывал какие грибы дают воину отвагу в бою, а какие - безумие. Позже, видя как ученик жадно впитывает все новое, начал учить рунам. Показывал начертания, объяснял тайный смысл и значение каждой. Учил рунам Волшбы и рунам Мысли, Целящим рунам и рунам Речи. Объяснял где и как следует начертать руны, чтобы их магия нашла себе выход. Учил определять по рунам грядущее и принимать неизбежное. Учил строению мира и тому как приносить жертвы Одину и Хейемдалю.

...Много чудесных знаний передал Торстейн своему ученику. Как привязанный ходил за старым эрилем Офнир, что подчас раздражало и злило мудрого старика. Уж бывало и посохом замахнется, и промеж спины огреет, а ученик (коли не успеет увернуться) знай себе лыбится: что ему дедов посох - окреп с годами парень, в отца пошел. Да и эриль-то редко бил в полную силу. Даже когда Офнир бывал непонятлив и по десять раз с одним и тем же вопросом надоедал. (Уж и то сказать: хоть и не дурак был младший сын Хельды, но подчас - страшный тугодум!) Однажды только избил Торстейн ученика чуть не до смерти: это когда Офнир с Хагеном набрав в его кладовой чудесных грибов сварили отвар и обильно смешав его с хмельным медом напились до потери сознания.

МОЙА. Неведомо уж что тут сыграло основную роль: знания ли лекарские, волшба ли чудесная, или просто крепкая Ренгвальдская порода, да только хвори надолго позабыли про Офнира, и с каждым годом ученик эриля все крепчал. Уже никто во фьорде и не вспоминал, что некогда этот парень родился хилым и выжил-то непонятно как. Но как обычно это и бывает, прежде чем отступить совсем, коварный враг вновь поднимает голову и в стремительной вылазкой пытается вернуть себе утраченные позиции. Так случилось и на этот раз. В 856 году (в тот самый год, когда старый Торстейн отправился гостить в Свольвьер) Офнир тяжело заболел. Он лежал и метался в бреду, не узнавал родичей. Озноб сменялся у него жаром, он ничего не ел и с каждым днем становился все хуже. И все чаще приходил к нему в забытьи гладкий, вылизанный волнами берег да стройные сосны, летящие в небо. И верно поубавилось бы сыновей у старого конунга, если бы не Мойа. Никто из родичей не знал тогда, что эта ирландская рабыня - искусная травница. Потом Офниру рассказывали о том, как ирландка пошла к Регнвальду и сказала, что хочет попытаться помочь. Уже тогда Мойу во фьорде сильно уважали. И не только за то, что родила Тьодольфу дочь. Была это женщина решительная и слов на ветер не бросала. Да и терять было нечего: Офнир умирал. Так вот и случилось, что выходила будующего эриля мать Глейдис. ...К тому времени, как Торстейн вернулся, Офниру было уже значительно лучше. Торстейн спросил, кто лечил Офнира и люди показали на Мойу. Старик удивился. Начал расспрашивать чужеземку о том, как она врачевала его внучатого племянника. Довольно хмыкал в бороду. А потом предложил ей свое знание. "Фьорду всегда нужны лекари!"

...Шли годы и Мойа стала замечательной знахаркой. Ни в чем не уступала Торстейну как травница, а в повивальном деле понимала куда как лучше. И хоть не хватало ей знания рун, что так помогают эрилям в лекарстве, но и без того мало кто оставался недоволен ее искусством. Нередко и Офнир испрашивал ее совета в том или ином деле.

GO! Но вот и наступила долгожданная весна 857 года - весна первого для Офнира похода... Когда с драккара заметили селение, по рядам гребцов прокатилось радостное оживление. Бойцы стали одевать кольчуги, налокотники, в последний раз проверять остроту топоров и мечей. ...Офнир начертал руну Тэйваз на рукояти меча и залил ее кровью: пусть Тюр принесет нам победу!...

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.