Мойа ник Фергус
Меня зовут Мойа, я дочь Фергуса из Корриганов, что родом из Ферманах и ближайшая ветвь Магейров, древних правителей Коннахта. Я – ирландка. Спросите, отчего такой пафос? На самом деле все просто и объяснимо: все, что у меня есть – это мое имя. Я – ирландка и я – рабыня. Рабыня, невольница… Какие горькие слова. Я вижу, вы уже приготовились выслушать причитания несчастной? Вот уже тринадцать лет я живу здесь, в Хаброк-фьорде, здесь родилась моя дочь, здесь живут те, кто хотя и не родня мне по крови, дороги мне не меньше моей семьи, оставшейся там, в Эйре. Так отчего же мне оплакивать свою долю? Если я здесь, значит так угодно Господу. Я давно смирилась с тем, что никогда не вернусь на родину, и привыкла считать фьорд своим домом, хотя может быть все было бы совсем по-другому, не родись Глэйдис, мое сокровище… Помню, когда я была маленькой, моя мать как-то сказала нам, своим детям, что ее счастье там, где мы. Слишком многого не знала я тогда, чтобы понять ее слова.
Моя мама… Маленькая кроткая женщина с непокорной гривой из волос цвета яркой меди и огромными темно-зелеными глазами. Мой отец женился на маме, когда ей было 15, ему – 25. Отец был просто помешан на маме, может быть, поэтому его любовь к нам, ее детям, тоже граничила с безрассудством. И больше всего отец был привязан ко мне и моему брату Браену, старшим детям, правда, Браена, в отличие от меня, никогда не интересовали предания и баллады и он не хотел стать филидом, как отец. Браена интересовала война, оружие и слава. Бедный Браен… А я… Когда мне исполнилось 9 лет, меня, как и всех старших дочерей в нашем роду, отправили учиться травознатству и повивальному делу и я на семь лет поселилась в доме Дилис, сестры моей матери. На мою шестнадцатую весну Браен приехал, чтобы забрать меня домой, потому что отец решил выдать меня замуж за Броннаха Мак Гиолла Руа, только ни вернуться домой, ни выйти замуж так и не получилось. За день до нашего отъезда к берегу, недалеко от теткиного поселка пристали три больших корабля… Я плохо помню тот день, помню, как воины ворвались в поселок, помню, как Браен кричит мне, чтобы я бежала за Дилис, помню как он падает со стрелой в горле, и тупую боль в затылке. Очнулась я лежащей на палубных досках среди, как мне казалось, огромных мужчин, разговаривающих на непонятном языке. Я поняла, что стала пленницей. Мне было страшно, кажется, я лежала и плакала. И тогда один из молодых воинов сел рядом и стал говорить со мной. Я не понимала слов, но чувствовала, что он хочет утешить меня, это было так странно… Помню, как он приложил кулак к своей груди несколько раз повторяя: - Тьедольв!, - я поняла, что это его имя и назвала свое. Тогда он широко улыбнулся и протяну мне ладонь, на которой лежала красивая серебряная брошь… И я перестала плакать. Тьедольв привез меня в Хаброк-фьорд, а через год родилась Глэйдис. Моя дочь. Моя и Тьедольва. Я знаю, что Глэйдис больше любит отца, но меня это ничуть не задевает, наверное так и должно быть: она – законная дочь конунга, а я так и осталась рабыней, потому, что отказалась оставить своего Бога и принять веру тех, среди кого я живу, впрочем, никто не осудил меня за это, хотя Тьедольв долго уговаривал меня одуматься. Зато я продолжила учиться травничеству, после того, как однажды, кажется через год после рождения Глэйдис, тяжело заболел Офнир. Торстейн тогда уехал к родичам в Свольвьер, а бедному Офниру становилось все хуже. С самого начала, из братьев Тьедольва я легче всего «сошлась характером» именно с Офниром, и когда он заболел, я беспокоилась о нем, как если бы он был моим братом. И я решилась. Я пошла к Регнвальду и сказала, что дома я была травницей и хочу попытаться помочь. Уж не знаю почему, но мне позволили лечить Офнира до возвращения Торстейна, за которым послали, как только Офнир заболел. И я постаралась вспомнить все теткины премудрости… К тому времени, как Торстейн вернулся, Офниру было уже значительно лучше. Торстейн спросил, кто лечил Офнира и Регнвальд сказал, что я, и тогда, поговорив со мной о том что и как я делала, Торстейн сказал, что я могу учиться у него дальше, если захочу. Разве я могла отказаться?! Нет, мне не отчего жаловаться на мою жизнь в Хаброк-фьорде. Правда, мне не легко было принять женитьбу Тьедольва, хоть я и понимала, что он – конунг и все так и должно было быть… Впрочем, позвольте оставить это при себе. Я привыкла жить так, как я живу, и я полюбила многих из тех, с кем столько лет живу под одной крышей: совсем повзрослевшую Маргит, и своенравного Тойдгара, вечно задумчивого Офнира, и грозного на вид, но доброго Хагена, рассудительного Эйнара и даже старую Ауд со всеми ее странностями… И только иногда снятся мне зеленые луга Эйра и тогда, рано утром, я ухожу к морю, чтобы пока не взойдет солнце сидеть и смотреть туда, откуда принес меня большой корабль много лет назад…